Ты слышишь? Нет, ты не слышишь меня! Я бьюсь, я разбиваюсь о камни. Ты дышишь… Ты, может быть, дышишь, любя, А я… Я в щепки крошу деревянные ставни, И вырываюсь на волю, Полную ярких огней; Столько в ней сладостных дней, Что я забываю о боли, И засыпаю На чутких и нежных руках Новой хозяйки. Душой отдыхаю, Витаю в розовых снах и мечтах, Катаюсь на облаках, И без утайки Свой мир раскрываю душам других, Тебе же пишу и пишу этот стих, Надеюсь, его прочитаешь; Ты знаешь… Ты знаешь? Нет, ты не знаешь...

— Я докажу, что невеста тебе изменяет, — заявила мать, — и заставлю тебя ее бросить! Не хочу, чтобы внуков мне рожала прости Господи! — Ну да, я купила те запонки, — призналась Ирина Тимофеевна, — и чек я подкинула. Знала, что краля твоя даже в химчистку сама съездить не способна. Она ж деловая у тебя! Над тобой, сынок, весь город уже смеется, только ты ничего не замечаешь! Я для того, что ли, тебя рожала, чтоб ты на этой поганке женился и пропал?! Не бывать свадьбе! *** Слава, заглядывая в глаза...