Когда я выходила замуж за Диму, я думала, что вытянула самый счастливый билет в жизни. Вот правда. Он был такой… настоящий. Добрый, внимательный, с руками, что называется, из нужного места. Мы познакомились еще в институте, на четвертом курсе. Он учился на инженера, я — на филолога. Казалось бы, что общего? А вот нашлось. Мы могли часами гулять по парку, говорить обо всем на свете: о книгах, о фильмах, о том, какой будет наша будущая жизнь. Мы мечтали. Мечтали о своем уютном гнездышке, о детском смехе, о собаке — золотистом ретривере, которого назовем Рексом...

— Хватит, Игорь! — визг Людмилы, словно осколок стекла, прорезал гнетущую тишину, потонувшую в грохоте разбившейся кружки. — Молчи, — прошипел он, словно змея, занося руку для удара. — Мам, помоги… — едва слышный шепот, а не крик. Лишь тоненькая ниточка надежды, едва уловимая мольба о спасении, адресованная в пустоту за стеной. Мамой она называла свекровь давно, с тех пор, как осиротела. Привычка? Возможно. Но сегодня в этом тихом зове звучала оборванность отчаяния, предчувствие неминуемой беды...