— Несправедливо! Я тоже дочь, и у меня права такие же, как и у тебя! — закричала Аня, размахивая руками и топая ногами. — Раньше надо было думать, милая сестрица, — спокойно возразила Лида, не отрывая взгляда от документов. — Иди с этим вопросом к маме. Она тебе объяснит, почему так «нешуточно» вышло. Хотя... впрочем, знаешь что? Не утруждайся. Мы обе прекрасно понимаем, что справедливость — понятие относительное. — Ты что, издеваешься надо мной?! — взвизгнула Аня. — Думаешь, раз папаша тебе всё...

— Теперь это мой дом, а ты чужая! — ответила невестка, когда свекровь попросила остаться ещё на неделю. Напряжение в голосе было таким, словно натянутая струна вот-вот лопнет. Я смотрела на неё, отказываясь верить: всего год назад мы готовили клубничный пирог вместе, хохотали над нелепой рекламой… Кто же виноват в этой перемене? Я, навестившая их впервые за три месяца? Или она, отгородившаяся от меня? Рука машинально коснулась дверного косяка. В кухне благоухал свежий хлеб, а в углу тихонько булькал чайник – как старый приятель, пытающийся найти добрые слова, но не решающийся их произнести...