Помните песенку поросят из «Кошкиного дома» Самуила Маршака: «Я — свинья, и ты — свинья, все мы, братцы, свиньи. Нынче дали нам, друзья, целый чан ботвиньи»? Из-за этих самых строк автору «Еды без границ» в детстве казалось, что ботвинья — корм для домашних животных. И это было чудовищное заблуждение. А все потому, что блюдо практически исчезло из летнего рациона российских горожан, проиграв конкуренцию вездесущей окрошке. Между тем, на протяжении столетий ботвинью считали царицей русских холодных супов...

Как пустая бочка с горы, прогрохотала ранней весной по деревне Зацепино новость – к тётке Серафиме приехала дочь. Она освободилась из мест лишения свободы и будет жить здесь. Деревенские судачили, что такая соседка – дело дрянное, что сидела она за убийство мужа. А на волне открытости трансгендерной темы толковали ещё, что и не баба она вовсе, а полумужик. Возраст ее тоже темой был спорной. Кто-то утверждал, что ей слегка за сорок, а кто-то – что под шестьдесят. Если б родилась она тут, в деревне Зацепино, знали б точно...