Достаю нижнее белье из шкафа, слышу за спиной шаги и сглатываю невидимый комок в горле. — Не твое дело, — голос, зараза такая, не слушается, но я все равно не поворачиваюсь лицом к парню. Хоть и чувствую его дыхание у себя на затылке. — Мне нравится красное, — шепчет Гордей мне на ушко, а я буквально каменею. Двинуться с места не могу, лишь негромко интересуюсь: — Что? — Нижнее белье, — усмехается этот негодяй, спуская меня с небес на землю. Смеешься, значит? Ладно, пока твоя взяла. Надо срочно избавиться от Гордея — еще один день рядом с ним моя нервная система не выдержит...

На юбилее – Женя, ты слышишь меня вообще? – голос свекрови, Марьи Ивановны, звенел, словно старый медный таз, который вечно бубнит под рукой хозяйки. – На, примерь. Ты должна выглядеть прилично! Всё-таки люди будут. Моя семья. Платье она протянула с этакой зловещей торжественностью. Ядовито-зелёное, чопорное до зубной боли, с кружевными нарукавниками-крыльями, оно манило стальной молнией, предательски уходящей за спину. Словно наряд для первого причастия, вывернутый наизнанку – удушающий воротник-стойка, рукава, впившиеся в кожу, будто змеи, и полное отсутствие намёка на талию...