Звонок будильника резанул по ушам. Шесть утра. Иван потянулся через всю кровать, нащупывая телефон. Я лежала, притворяясь спящей, и чувствовала, как матрас прогибается под его весом. — Вставай, — бросил он, не оборачиваясь. — Кофе не сварится сам. Три года назад он говорил по-другому. "Доброе утро, солнышко", — шептал в ухо, целуя в шею. Теперь я для него — обслуживающий персонал. На кухне я включила кофемашину — подарок от Ивана на первую годовщину свадьбы. Тогда он сказал: "Чтобы моя жена пила только лучший кофе"...

Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...