— Любашка, вставай! Жизнь проспишь! — стучала мне в дверь своим крепким, как кувалда, кулаком, тетя Нина, не молодая, но и не старая женщина, из тех, что коня на скаку остановят, с полным бюстом, широкой костью, крупными чертами лица и желтоватыми от папирос зубами. Она вставала раньше всех, гремела в ванной тазами, как будто живет не одна, а с по меньшей мере семью младенцами, поминутно пачкающими пеленки. Но тетя Нина была совершенно бездетной, у нее даже кошка не жила. А стрика — это ее подработка, она обстирывала семью из третьей комнаты...

Борис Сотников Предыдущая часть: - Да всё от него же. Он мне сказал. Что муж ваш - пьёт. Что мучаетесь вы с ним. Ну, я и поняла, почему вы переписываетесь. Надо же хоть кому-то пожаловаться. А кто ещё вам ближе, чем он? Вот и…           Одним словом, сообразила я, что несчастные мы - все трое. А выхода нет - не живём, а мучаемся. И он, вижу, тоже это понял. Вот на него, наверно, и нашло в одну из тяжёлых минут затмение: взял, да и бросился, видно, под поезд.           - Ой! - простонала, не то вскрикнула Людмила...