Алина стояла у плиты, механически помешивая ложкой густой овощной суп. Аромат лаврового листа и чеснока наполнял кухню, обычно такой уютный и родной. Сегодня же запах еды вызывал тошноту.   Она взглянула на часы – 19:45. Дмитрий снова задерживался. В третий раз на этой неделе.   В детской комнате тихо играл Саша, раскладывая цветные кубики. Алина прислушалась к его бормотанию – он разговаривал с игрушечным мишкой, повторяя её же фразы: "Не плачь, всё будет хорошо".   Хлопок входной двери заставил её вздрогнуть...

Тихий, почти неслышный напев плыл по комнате, смешиваясь с едва уловимым запахом лекарств и сухих трав. Он окутывал старую женщину, лежавшую на высокой, почти больничной кровати. Слова колыбельной, знакомые до последней нотки, были тем единственным, что могло усмирить тупую, изматывающую боль. Пятьдесят лет назад она сама пела эту песню своей маленькой дочке, качая ее на руках. А теперь эта девочка, уже взрослая женщина с серебряными нитями в волосах и усталостью в уголках глаз, сидела у ее постели и тихонько пела для нее...