Через полчаса дверь отворилась, и в избу вошла баба Надя. — Все спит? — спросила она тихо у Василисы. — Спит, но уже всё, — ответила Василиса. — Всё совсем всё или ещё что-то осталось? — Я ничего не чую, значит, всё. — А ты почему тогда в памяти и на ногах? — А я её глотать не стала. Она вся этой гадостью была облеплена. Зачем мне Навьей чернотой травиться? - фыркнула Василиса. Начало тут... Предыдущая глава... — И куда ты лягушку дела? — прищурилась баба Надя. — Мы её в печку отправили, — ответила Василиса...

— Я говорю — ты никто! Слышишь, Даша?! В нашей семье, в нашей квартире… Даже чашки со своим именем у тебя нет. Я замерла в дверях кухни, словно налетела на невидимую преграду. По спине пробежал мороз, как будто я оказалась на пронизывающем февральском ветру. Внутри разлилось тягостное чувство – смесь горечи и оскорбления. Мой супруг сидел за столом, скрытым под клетчатой скатертью с изображением васильков. Его взгляд был устремлен в тарелку с манной кашей. Он не пошевелился. Не проронил ни слова...