Сейчас нажрутся и песни орать будут, сказал пёс большому черному коту самой наглой и бандитской наружности. -Неа, ответил кот, будут кричать, а потом друг другу морды бить. - Как ни крути – всё плохо, подытожил пёс с отвращением втягивая запах алкоголя доносившегося со стола. Кот напротив, с удовольствием внюхивался, представляя себе закуски стоящие на столе. -И чего он с ними якшается? Гулял бы себе или бабу каку нашел, вздохнул пёс. -Дерёвня, презрительно заметил кот – бабу каку, якшается. И где он только тебя такого подобрал? -Ну что же, согласилась большая собака...

— Мам, что с твоим лицом? — в голосе дочери слышались одновременно ужас и недоверие. Я почувствовала, как луч солнца, проникавший через окно, скользит вниз и касается моей щеки, где теперь горело и пульсировало. — Папа… — с трудом вымолвила я, не сразу находя в себе мужество назвать вещи своими именами, —…папа потерял контроль. Воцарилась тишина. Кухня наполнилась ею, запахом пригоревшего молока и горьким привкусом невысказанности. — Ты серьезно?! Он что, поднял на тебя руку?.. — тон дочери становился все более истеричным...