В темноте блиндажа щёлкнула китайская зажигалка, разбрызгивая искры в разные стороны. Серёга глубоко затянулся, задержал дым и, выдыхая, сказал: «Вот вернусь с войны, сяду на свой ижак и рвану в Боровичи на дискотеку. Буду плясать пока не упаду. Всех вусмерть напою». Уголёк заплясал в темноте и с новой силой разгорелся во рту у Лехи: «А я возьму удочку, червя, накопаю, и на рыбалку. Засяду в камышах и буду смотреть на поплавок в тишине. Наловлю полный садок, а потом отпущу всех обратно в озеро. Пусть плывут и друзьям своим, карасям, расскажут, что, мол, Леха ровный чувак»...
В 42-ой ШКОЛЕ, в Чите, когда я учился, на уроках пения (эти уроки были с 1 по 5-й класс) учительница предлагала кому-нибудь выйти к доске и спеть что-нибудь по желанию.
Обычно желающих не находилось. Кроме Андрея Нагибина. Он был самым рослым в нашем классе, в учебе особенными успехами похвастать не мог, сидел обычно на задней парте, чтобы не перекрывать обзор своим одноклассникам. А вот на пении он был всегда первым, всегда готов был спеть песню. Этим он выручал всех нас, и учителя, конечно, тоже...