— Ань, ты как там? — голос мамы в телефоне звучал устало, будто и он прошёл через столько же боли, сколько и я. — Я волнуюсь. Я смотрела на старый обшарпанный стол, на котором стояла чашка с остывшим чаем. Пальцы дрожали. — Нормально, мам. Мы с Серёжкой держимся. Это была ложь. Я не держалась — я буквально разлагалась изнутри. Я цеплялась, как раненое животное за обрывок жизни: вцеплялась ногтями в подоконник реальности, скреблась в темноте одиночества. Цеплялась за Серёжу, как за последний смысл, как за спасательный круг посреди штормящего океана боли...

Прижмись ко мне, тебя прошу, Дай ощутить хотя бы малость, Тебя люблю и я горю, Мне подари хоть эту радость. Прижмись ко мне, ведь я твоя, Совсем без тени сожаленья, Тебе всю нежность я отдам, Без даже капли размышленья. Прижмись ко мне, сильней, тесней, Тебя в объятьях я укрою, Ведь стал ты мне всего важней, Тебя от мыслей успокою. Прижмись ко мне, позволь...