АНДРЕЙ НАБРАЛ НОМЕР ЖЕНЫ, ЧТОБЫ СПРОСИТЬ, ГДЕ ОНА. ОТВЕТА НЕ ПОСЛЕДОВАЛО — ТОЛЬКО ДЛИННЫЕ ГУДКИ. ДОМА И СЫНА НЕ ОКАЗАЛОСЬ: ВСКОРЕ ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО МАРИНА ОТВЕЗЛА СЫНА К СВОИМ РОДИТЕЛЯМ НА НОЧЬ… Когда длинные гудки растягиваются в темноте, тишина кажется гуще любой обиды. Андрей стоял у окна и смотрел на черный двор: редкие фонари, припорошённые снегом машины и жёлтое пятно в соседнем подъезде, где мужчина в халате курил, пряча окурок в ладони, будто секрет. На кухонном столе остывал чайник, вокруг — нетронутые кружки, над раковиной болталась детская фартучная петелька с косым вышитым “Кирилл”...

Любовь толкнула дверь кухни и замерла на пороге. Тишина давила на плечи, словно тяжёлое одеяло. Ещё вчера здесь пахло жареной картошкой и дешёвыми сигаретами Ольги, а теперь... теперь только пустота и слабый запах моющего средства. Она провела рукой по выключателю — свет вспыхнул, обнажив знакомую до боли кухню. Белые занавески, которые она сама вышивала десять лет назад, стол с потёртой клеёнкой, холодильник, весь в магнитиках от разных городов. На столе лежал сложенный пополам листок. Любовь узнала почерк Ольги — размашистый, с наклоном, как учили в советской школе...