— Ты опять забыл! Опять! — Ася швырнула телефон на диван. — Семь лет, Толик! Семь лет мы женаты, и ты третий раз забываешь! Толик стоял в дверях, еще в рабочей одежде. Лицо усталое, плечи опущены. — Ась, прости. Работа, ты же знаешь... — Знаю! Все я знаю! Работа важнее, чем жена! — Я не говорил, что важнее. — А что ты вообще говоришь? Когда последний раз сказал, что любишь? Когда цветы дарил? Помнишь? Толик молчал. Ася видела, как он сжимает кулаки, как напрягается челюсть. Знала — сейчас развернется и уйдет...

На кухне у мамы всегда пахло корицей, даже когда корицы в доме не было. Ложки лежали в круглом стакане с отколотым краешком, табуреты поскрипывали, как в моём детстве, а за окном хлопал на ветерке старый коврик на бельевой верёвке — соседка с третьего этажа упрямо стирала ковры по субботам, словно хотела отстирать все свои обиды разом. Я держала в руках коробочку с кольцом, которое Илья купил в маленькой мастерской у рынка, и думала, что если есть на свете момент, когда можно просто жить — то это он...