Андрей Абинский Встретить моряка в нашем городе можно не чаще, чем Джину Лоллобриджиду на улицах провинциального Порхова. Городу повезло, ибо в отпуск приехал я, Андрей Абинский, матрос Сахалинского морского пароходства и, к тому же – моряк дальнего плавания.     В свои двадцать лет я посетил шесть портов Японии и два в братской Корее. Знаю вкус саке и умею здороваться на японском: «Соё-нара, каничива, камбанва», – доброе утро, день и вечер.     На мне тропический китель, цвета бразильского мокко с алтайскими сливками...

Боль была первым, что вернуло его к жизни. Не просто боль – всепоглощающий огонь, пожирающий кожу, мышцы, саму память. Он попытался вдохнуть, но горло сжалось спазмом, вырвав хриплый, беззвучный стон. Глаза, слипшиеся от гноя и мази, с трудом разлепились. Тусклый свет. Чужие запахи: йод, кровь, смерть. Стоны. Крик медсестры где-то вдалеке. Где я? Мысли не было – только животный страх. Он попытался пошевелиться, но тело не слушалось. Забинтованные руки. Забинтованное лицо. Кто я? Ответа не было. Только пустота...