Солнце, если его вообще можно было так назвать, висело в небе тусклым, багровым пятном. Оно не грело, лишь отбрасывало длинные, искаженные тени на выжженную, потрескавшуюся землю. Я стоял на краю кратера, вглядываясь в зияющую черноту, и чувствовал, как холод проникает в самые кости. Меня звали Кайл, и я был одним из немногих, кто еще помнил, что такое трава, дождь и смех. Теперь остались лишь руины, пепел и эхо. Эхо Пустоты. Пятьдесят лет назад они пришли. Не корабли, не армии, а просто… волна....

Как прошёл следующий день Наташа не помнила. Кажется, всю его световую часть она провела в своей мо.ги.ле. По крайней мере память ясно вычерчивала события только после того момента, когда она уже сидела на оградке, болтая ногами, и рассматривала созвездия, повисшие над клад.би.щем. Небо походило на перевёрнутый дуршлаг, с той стороны которого горел яркий свет, проникая на землю сквозь крохотные отверстия. Возле полумесяца, наколотого на пики елей, сгрудились волнами рябые облака. Это выглядело довольно зловеще...