Она вышла из строя в голубом пальто. Вся зона притихла. Даже не потому, что начальник лагеря в этот момент осматривал бригаду — у него каждый день был смотр. А потому что среди серых, вонючих телогреек вдруг появилась женщина. Настоящая. С укладкой. С осанкой. С лицом, на котором не было ни страха, ни жалости. — Кто такая? — спросил он у конвоира. — Окуневская. Актрисулька из Москвы. Актрисулька. Он ещё не знал, что перед ним женщина, которая даст ему пощёчину при всех. А он... не посмеет даже посадить её в карцер...

Ей нанесли двадцать две раны, а затем певице, выполняя страшную угрозу... отрезали язык. Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 30 мая 1944 г., вторник: Я встречал новый год у приятеля моего — юриста Харламова. Мы сидели за столом и мечтали о том, чтобы поскорей кончилась война. Хозяин молчал. Я нашел, что он очень постарел за последний год, унесший его старшего сына; младший был ранен, прислал из госпиталя письмо, но о своем здоровье сообщал очень лаконично, и это тревожило отца. Кто-то предложил выпить за мужество наших сыновей-солдат...