Тишину нашей спальни разорвал не звонок будильника, а резкий щелчок включенного света. Я вскинулась на кровати, сердце бешено заколотилось, мгновенно выброшенное из объятий сна в состояние дикого испуга. В дверном проеме, как мрачный страж, стояла Людмила Петровна, моя свекровь. Лицо ее, обычно выражавшее привычное недовольство, сейчас было каменным, бесстрастным. В глазах – ледяное презрение. За моей спиной копошился, просыпаясь от света и напряжения, четырехлетний Кирилл. Его сонное хныканье тут же переросло в испуганный плач...

Тамара сжала телефон так крепко, что костяшки побелели. Сообщение от Артема мерцало на экране, каждое слово било точнее ножа. Тридцать семь лет она растила этого человека. Одна. Без мужа, который свалил, когда мальчику исполнилось два года. Работала на двух работах, отказывала себе во всем, лишь бы сын ни в чем не нуждался. А теперь он просит её не приезжать на ужин, потому что жена не хочет её видеть. Тамара медленно опустила телефон на кухонный стол. Руки дрожали, но не от слабости. От ярости, которая поднималась откуда-то из глубины, горячей волной заливая грудь...