Солнечная рудбекия, озаряющая садовую дорожку, желтела весь сентябрь. Александра убирала дачу. Нужно было готовить садовый участок к зиме, но дни стояли теплые, дел тут было не столь много, она то и дело присаживалась, любовалась рудбекией и георгинами, думала о том, что сейчас очень волновало ее. Сегодня она решила ночевать тут, в садовом домике. Договорились с сосекой Зоей Ивановной и ее мужем Николаем Санычем вечером убрать давно мозолившую глаз кучу бытового мусора и ветвей от обрезки деревьев...

— Мама, представляешь, Ирка меня выгнала! Костя ввалился в прихожую материнской квартиры без предупреждения, как павший с неба метеорит — шумный, растрёпанный и полный космической обиды. Он бросил на пол видавшую виды спортивную сумку, которая приземлилась с глухим, мягким стуком тряпья, и прошёл на кухню, не разуваясь. Он был уверен в своём праве на это вторжение, в праве на сочувствие и горячий чай. Он был сыном, а сыновей, особенно обиженных злыми жёнами, не судят. Их жалеют. Антонина Васильевна сидела за старым кухонным столом, покрытым выцветшей клеёнкой в мелкий цветочек...