— Лидка, ты снова Катюшины сапоги испортила! Говорила же тебе, не хватай ее вещи! На тебя не напасешься, а девчонка бы в них весь сезон в школу пробегала! – женщина с жалостью в глазах рассматривала дорогущие сапоги, которые купила внучке всего месяц назад. Но нет же! «Старшенькая» в гости заявилась! Нежданно-негаданно. — Мам, хватит гундеть! Можно подумать, эти сапоги золотые. Сама посмотри, какое качество отвратное. Ты вообще куда смотрела, когда их покупала? Я бы такие не взяла. Они все равно б развалились через неделю...

«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...