— Не трогай, — рыдая, просила супруга Олеся, — пожалуйста, мне больно! Паша, ты ребенка пугаешь! Посмотри на Стасика — на нем же лица нет. Пожалуйста, дай нам уехать. Я тебя умоляю! Я не могу так больше жить! Ты изменяешь, моришь нас голодом, ты поднимаешь на меня руки… За что, Паша?! ***  Олеся сидела на кухонном табурете, подперев щеку рукой. За окном моросил осенний дождь, а в душе было еще мрачнее. Уже третий месяц она чувствовала, что между ней и Пашей что-то не так — он стал раздражительным, часто задерживался на работе, телефон всегда держал при себе...

…Попался мне тут один отзыв на мою книжку «Тума», где женщина сетует: я так любила книги Захара, а тут на каждой странице убийства, пьянство, разврат, изнасилования. Про изнасилования, кстати, обманула, нет вообще ни одного. Но с утра смотрю нынче: опубликована любопытная заметка писателя, участника СВО, военкора и добрейшего человека Григория Кубатьяна. Он пишет: «Вы хорошо знаете русские застольные песни? Городские жители их теперь редко поют и знают плохо. Но хотя бы первые строчки все слышали...