Плач начинался всегда в одно и то же время. Ровно в полночь, будто кто-то внутри неё заводил невидимый механизм скорби. — Ты слышишь? — шептала я, толкая мужа в бок. Кирилл недовольно мычал, не открывая глаз. — Лен, просто спи. Это ненадолго. — Но она же рыдает. По-настоящему. Может, ей плохо? Он тяжело вздыхал, и в этом вздохе была вся усталость от этих ночных концертов, которые длились уже полгода — с тех самых пор, как мы переехали к его матери. — Не ходи, — его голос был глухим и твёрдым. — Сделаешь только хуже...

— Мам, ты только не злись, но Оля опять позвала Настю, — тихо сказал Андрей, втянув голову в плечи. — Опять?! Ты же говорил, что её не будет! — моментально взорвалась Татьяна. — Мам... ну это же её сестра. Она не может не позвать её. Татьяна возмущённо поджала губы. Её распирало от смеси злости, обиды и разочарования. Хотелось взять невестку за плечи, встряхнуть и спросить: «Девочка, зачем тебе это?!» — Замечательно. От меня ты чего хочешь, Андрей? Чтобы я опять молчала и делала вид, что всё прекрасно? — Я хочу, чтобы ты приехала, чтобы мы все были вместе...