Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

— Хорошо ей, карьеристке бездетной! Ни ночей бессонных, ни головной боли о том, как успевать быть отличным специалистом и хорошей мамой одновременно! Я б тоже успевала, если б не дети. Но младший из садика болячку принес, двое суток не сплю – стараюсь вылечить малыша откуда у меня возьмется желание и прыть работать? Коллеги возмущались в соседнем кабинете, прекрасно понимая, что Инга всё слышит. Старая, как мир, история. Семейные завидуют свободной одинокой карьеристке, прикрывая свои неудачи заботами о детях и муже...