Я хотел бы тебя не знать, Я хотел бы тебя не касаться. Видно стоило мне опоздать, Видно стоило мне, обознаться Ошибиться, и мимо пройти Не заметить тебя в этой спешке И тебя никогда не найти И не слышать, ни слов ни насмешки Но горчит на губах моих хмель И коробит меня от отравы Я бы с птицами в даль улетел От земной суматохи и славы Ты позволь мне тебя...

Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...