Маша сидела на кровати и бесконечно перебирала вещи, которые только что сложила в рюкзак. На лице — смесь раздражения и уныния. Она смотрела на старый портрет на стене — улыбающуюся бабушку в сарафане и платке, а в душе росла обида. — Маша, ты опять собираешься ныть? — голос мамы звучал с кухни, раздраженный и уставший,— сколько раз уже говорила: лето в деревне — это не наказание, а отдых! Если бы не ты сама… — Отдых? — резко перебила дочь, поднимаясь с кровати, — мне не нужен твой “отдых”. Я провалила сессию, и ты решила меня так наказать! А не то, что вы называете “перезагрузкой”...

Марина смотрела на недостроенный коттедж, пока грузовик с кирпичами разгружался у ворот. Пыль оседала на её джинсах, солнце припекало затылок, но она не замечала жары. Её мысли были заняты домом — их с Олегом будущим, которое они строили своими руками в пригороде. Олег, высокий, с усталой улыбкой, вышел из машины, потянулся и окинул взглядом участок. — Ну что, Марин, к зиме въедем? — спросил он, прищурившись на солнце. — Если рабочие не подведут, — ответила она, стараясь звучать бодро. Они мечтали об этом доме три года...