В ошметках гниющей плоти кишела жизнь. Опарыши дожирали труп. Запах разложения и смерти – его ни с чем не спутать. Авдей отдернул ногу от дохлой кошки, сдерживая рвотные порывы. «Поссал за гаражами, сука», – пронеслись гневные мысли. Впрочем, мертвечина на свалке среди заросшей травы лишь дополняла картину, подчёркивая окружающую безнадёгу. Ржавые гаражи, чуть поодаль местный полуразрушенный ДК, угрюмые пятиэтажки, облезлые качели во дворе… «Это был суицид», – Авдей всё ещё думал о кошке. Убедившись, что на подошве не осталось трупной жижи, он двинулся дальше...

– Ты сошла с ума — кричал муж, защищая сестру.. – И ты считаешь, это честно?! Я стояла в дверях кухни, ухватившись за стол, чтобы унять дрожь. Все расплывалось перед глазами. От боли, от гнева и от усталости за десять лет, прожитых с этим человеком, и за те десять минут, когда он превратился в чужака. Лиза – его младшая сестра, с неизменно обиженным тоном и привычкой присваивать чужое, – пряталась за спиной брата, но на губах играла усмешка. Она всегда так поступала: бросит колкость, а потом скрывается...