Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

– Ты вообще слушаешь меня? – Лена упёрла руки в бока, её карие глаза метали молнии. – Я прихожу домой после двенадцати часов в офисе, а тут... тут всё перевернуто! Мои книги на полках переставлены, посуда в шкафах не на своих местах, даже занавески другие! Сергей замер в дверях кухни, держа в руках кружку с недопитым чаем. Его брови поползли вверх, но он молчал, словно боялся, что любое слово подольёт масла в огонь. – Лен, успокойся, – Сергей наконец поставил кружку на стол, его голос звучал устало...