девочки и мальчики сладкие как карамельки
— Не забывайте в чьей квартире вы живёте, — заявила свекровь. — Я хотела по-хорошему, но вы меня сами оттолкнули
— Если вы назовёте его Павлом, я перепишу на вас дачу, — голос Тамары Павловны прозвучал тихо, но в тишине комнаты отозвался, как удар по стеклу. Дина держала сына на руках, прикрыв его пелёнкой. Малыш уткнулся лицом в грудь, спокойно пил молоко, время от времени цепляя пальчиками край пелёнки. Свет из окна ложился полосой на диван, в воздухе плавал запах детского крема и чего-то тёплого, почти сладкого. — Это будет память. Память о твоём отце, Илья, — добавила свекровь и посмотрела на сына. Тот стоял у окна, вытянувшись, будто хотел стать прозрачным...
Тяжело — когда ты требуешь. Легко — когда просишь...
Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...