— Опять пресный суп? Неужели запомнить рецепт – непосильная задача? Произнесла это не «свекровь». Это была Лидия Андреевна. Мать моего супруга. Обладательница утреннего голоса, перекрывающего кипение чайника, и взора, тяжелее самой увесистой гири. — Я готовила, учитывая предпочтения Сергея, – пробормотала я в ответ, убирая со стола. — Мне лучше известно, что нравится моему сыну, – ее слова ранят острее лезвия. Сергей отмалчивается. Погружен в телефон. Мог бы хоть взглядом ободрить. Хоть немного… Она продолжает свою речь...

Клятва дана у свежей могилы. Клятва мести. Клятва крови. Вера стояла над раскрытой раной земли, где лежал её муж, и шептала слова, от которых стыла кровь в жилах: 'Найду. Убью.' А потом — тишина. Только вой ветра да хруст снега под сапогами убийцы, который, она знала, ещё дышит где-то рядом. И смотрит. И ждёт. Холод. Он въедался в кости, глубже горя, острее ножа. Январь 1946 года выдался лютым, словно сама война, только что отползшая на запад, выдохнула на израненную землю последний ледяной стон...