Мне было пять лет, но я уже знала, что такое страх. Детский дом — это не место для детства. Это место, где ты учишься выживать, где каждый день — борьба за кусок хлеба, за тёплый угол, за право быть замеченным. Стены были серыми, как и наша жизнь. Кровати скрипели, одеяла были тонкими, а воспитатели... Они не были злыми всегда, но их равнодушие резало больнее, чем крики. — Аня, закрой глаза! — рявкала тётя Люда, наша главная воспитательница, если замечала, что кто-то не спит после отбоя. Я любила смотреть в потолок...

Утром закричали петухи, привычно, неторопливо и очень знакомо. Наступало ясное чистое деревенское утро. Анна потянулась в постели, и ещё не открывая глаза, не осознавая времени своего бытия, улыбнулась. Улыбнулась, потому что место бытия осознала точно – она дома, в родном Ведерникове, у мамы и папы. А потом на это светлое и чистое из детства наползла реальность. Именно наползла, прикрыла это чистое каким-то серым состоянием духа. И Аня, ещё не встав с постели, нахмурила лоб и загрустила. Вспомнила: приехала домой в село она не одна, а с Олегом, женихом...