Анна закрывала входную дверь и уже слышала, как из кухни доносится знакомое бормотание Галины Петровны. Свекровь, видимо, снова что-то обдумывала вслух, перебирая в уме дачные заботы. С начала весны эти монологи стали постоянным фоном их квартирной жизни. — Забор-то совсем покосился после зимы, — донеслось из кухни. — А ворота скрипят так, что соседи уже жаловаться начали. И крыльцо подкрасить надо, а то стыдно перед людьми... Анна сбросила туфли и прошла на кухню. Галина Петровна сидела за столом с блокнотом, исписанным её мелким почерком...

— Я докажу, что невеста тебе изменяет, — заявила мать, — и заставлю тебя ее бросить! Не хочу, чтобы внуков мне рожала прости Господи! — Ну да, я купила те запонки, — призналась Ирина Тимофеевна, — и чек я подкинула. Знала, что краля твоя даже в химчистку сама съездить не способна. Она ж деловая у тебя! Над тобой, сынок, весь город уже смеется, только ты ничего не замечаешь! Я для того, что ли, тебя рожала, чтоб ты на этой поганке женился и пропал?! Не бывать свадьбе! *** Слава, заглядывая в глаза...