«Ваша музыка мешает нормальным людям спать!» Звук был таким, будто в тонкую картонную дверь моей квартиры врезались чем-то тяжелым. Я аж подпрыгнула на стуле, пальцы соскочили с клавиш старенького синтезатора, и мелодия, которую я так бережно выстраивала, оборвалась визгливым, диким аккордом. Сердце ухнуло куда-то в живот. Я сидела в больших студийных наушниках, но этот грохот пробил и их, и тонкие стены нашей хрущевки. Снова удар. На этот раз уже не просто удар, а какая-то отчаянная барабанная дробь...

— Она меня здесь заперла, — сказал мальчик, — никто за мной не пришел… Меня не стало через шесть дней…  — Она заперла меня здесь, — тихонько сказал мальчик, — я кричал, просил прощения, но она не хотела меня выпускать. Я просидел здесь до самого вечера. Мне было холодно, страшно и очень грустно. А потом пришли… Эсэсовцы не проявляли милосердия ни к женщинам, ни к детям. Они… в нее стреляли. А меня никто не искал. Никто не пришёл, не открыл дверь, не принёс мне еды или воды… *** Маша устало вздохнула, прижимая к себе тряпичную куклу...