Внутри дом, как не удивительно, оказался еще больше, чем он представлялся снаружи, с просторной светлицей посередине и множеством боковых комнат, многие из которых были и не комнаты вовсе, а части всё того же зала, отделенные длинными занавесями. Наверное здесь проживало сразу несколько поколений семьи. Тан не откладывая пригласил целительницу для больного Галь-Рикки, женщину на вид около шестидесяти лет, дородную, говорливую и добродушную. Гидеон Вердер, ожидавший увидеть древнюю ведьму с всклокоченными...

Маша сидела на кровати и бесконечно перебирала вещи, которые только что сложила в рюкзак. На лице — смесь раздражения и уныния. Она смотрела на старый портрет на стене — улыбающуюся бабушку в сарафане и платке, а в душе росла обида. — Маша, ты опять собираешься ныть? — голос мамы звучал с кухни, раздраженный и уставший,— сколько раз уже говорила: лето в деревне — это не наказание, а отдых! Если бы не ты сама… — Отдых? — резко перебила дочь, поднимаясь с кровати, — мне не нужен твой “отдых”. Я провалила сессию, и ты решила меня так наказать! А не то, что вы называете “перезагрузкой”...