В комнате сумрак, стойкий запах пота, гари и лёгкий сквозняк. Права нога, закинутая на левую с полчаса назад, изрядно затекла. Я сижу в старом, обитом протёртой рогожкой кресле напротив друга, который, вальяжно развалившись на диване, уткнул довольную морду в экран новенького смартфона. Интересоваться, чем он так увлечен, нет ни смысла, ни желания. На плите, стоя на медленном огне, второй час подгорает гречневое нечто с поджаркой из репчатого, небрежно нарезанного лука и полугнилой моркови. Изначально варево планировалось в качестве шеф-блюда грядущего ужина, а сейчас годится разве что на корм свиньям с синдромом альцгеймера. Пальцами правой руки я неспешно перебираю связку ключей от сейфа с ружейной дробью, заначкой и прекурсорами мефедрона; от серванта в гостиной, посуда в котором скорее вгоняет в депрессию, чем вызывает желание поставить её на стол; от входной двери; от сарая, где пятый год, ржавея, пылится старый «Урал» и от чего-то ещё. Резкий звонок в дверь понапрасну агрессивно вернул меня из грёз в реальность. На сорок восемь минут позже обещанного приехала пицца. Нехотя я встал и побрёл в сторону прихожей, шарканьем ног поднимая с пола шлейф залежавшейся пыли и остатков еды. — С вас четыреста пятьдесят, - ожидаемо угрюмо пробурчал сонный курьер, - если хотите, можете добавить "на чай", хотя мне плевать. — Сдачи не надо, - слегка улыбаясь, я протянул смятую "пятисотку" и плавно закрыл дверь. Вечер начал налаживаться. Закипел чайник. Пора. Фото автора Octoptimist: Pex

Думаю, не ошибусь в своём предположении, что вас едва ли хоть раз накачивали транквилизаторами, антидепрессентами и антикоагулянтами настолько, что нагло и неумело насилующий вас санитар, скорее похожий на вонючую свиную, сбежавшую посреди процесса освежевания, казался если не пророком, ведущим в светлое будущее, то, как минимум, закадычным другом, играющим  в какую-то непонятную, но очень задорную игру. Тёплый лунный свет упрямо пробивается сквозь стекла, решётку и жалюзи окна палаты № 401. Тонкая кожа век, зажмуренных с такой силой, что окажись между ними грецкий орех, непременно раскололся бы надвое, не спасала от яркости ретроградного полнолуния. Все попытки закрыть глаза рукой тщетны: кисти и щиколотки намертво привязаны к больничной койки плотными холщовыми ремнями времен пришествия Христа, остатки кожи, пота и крови с которых не счистить концентратом серной кислоты. Скорее всего, понадобится напалм. Фото автора tom balabaud: Pexels