Сумерки. Лес. У костра возле палаток сидят бородатые мужчины в вязаных свитерах и женщины в лыжных шапочках. Под аккомпанемент слегка расстроенной гитары все хором поют про изгиб гитары желтой. Примерно такую картину мы, как правило, рисуем в голове, когда слышим термин «бардовская песня». И если вы сейчас ожидаете внезапный поворот, мол, барды не имеют ничего общего с описанной выше картиной, то спешу вас разочаровать: вы правильно представляете себе бардов. Но такой стереотипный и отчасти гротескный образ поющих туристов во многом вырван из контекста эпохи...

"Пока я буду разгримировываться, ты пойди и возьми машину на стоянке", – попросил Высоцкий, положив руку на плечо старшего товарища. Окуджава вышел на улицу и обратился к группе шофёров: – "Друзья, кто-нибудь может отвезти меня на Таганку?" – "Нет, не поеду", – отмахнулся один. – "А вы?" – спросил Булат другого. – "Я тоже не поеду…" – проворчал тот. Тут с крыльца театра раздался знакомый хрипловатый голос Высоцкого: – "Кто свободен?!" – громогласно крикнул Владимир. В ту же секунду таксисты оживились...