Ну Было время, когда я не мог купить себе зубную пасту без ощущения вины. Серьёзно. Стоял у полки, крутил в руках тюбик за 180 рублей и думал: «А может, взять за 69? Всё равно одна фигня». Хотя знал, что та дешёвая вызывает у меня раздражение во рту. Это было не про пасту. Это было про стыд. Стыд за то, что я бедный. Стыд, что всё время считаю. Стыд, что ничего не могу просто взять — без расчёта, без тревоги, без ощущения, что я не как все. А потом я понял, что хуже бедности есть только одно: Притворяться, что ты не бедный...

Голос Марины в разговоре с мужем становился все более похожим на голос настоящей истерички. - Аня все мне рассказала, - сообщил ей в гневе Амир, - как ты выставила моих малышек на улицу сразу после того, как моя первая жена умерла, девочки даже не успели опомниться после горя. - Не было такого. - Было! – Кричал он. – И я докажу, что ты на самом деле угрожала убить моих дочерей, если они попытаются со мной связаться. И ты, именно ты, а никто другой подделала документы, чтобы я попросту не искал их больше, делала вид, что утешаешь меня, хотела в моих глазах казаться хорошо...