— Мама завтра переезжает, — произнёс Кирилл, с аппетитом отправляя в рот кусок запечённой курицы. Он сказал это так же буднично, как если бы сообщил о прогнозе погоды на завтра. В его голосе не было и тени сомнения или вопроса, только констатация факта, обёрнутая в самодовольное благодушие человека, принявшего единственно верное решение за всех. Арина медленно опустила вилку на тарелку. Она не стукнула ей, не бросила, а именно положила, с какой-то неестественной, выверенной аккуратностью. Звук соприкосновения металла с фаянсом показался в этот момент оглушительным...

— Ну вот, котятки, мы и дома. Сейчас ручки мыть и ужинать, — произнесла Инга, с трудом поворачивая ключ в замке. В одной руке она держала два объёмных пакета из супермаркета, другой крепко сжимала тёплые ладошки пятилетнего Максима и трёхлетней Ани. Она толкнула дверь, и её, как кувалдой, ударила в лицо липкая волна перегара, смешанного с едким дымом самых дешёвых сигарет. Из глубины квартиры, из гостиной, доносилась пошлая, бьющая по ушам попса и грубый, захлёбывающийся гогот нескольких мужских глоток, который то и дело прерывался визгливым женским смехом...