Извините, Татьяна, недавно слегка сплоховал и теперь, очевидно, преследую цель объясниться. Абсолютно согласен, Татьяна: лицо — не овал. Но ресница, Татьяна, смотрите, какая ресница. Похвалите длину. Оцените хотя бы изгиб. Распахните окно — восхищение рвётся наружу. Кто-то умер во мне. Живописец пока не погиб. Не берите греха на практически чистую душу. Не рубите сплеча. У меня это первый портрет. До него — только вобла на мятой советской газете. Запредельно сиреневый Вы нацепили берет. И настолько коварно, Татьяна, расставили сети, что рука потянулась за кистью...

( из романа «Евгений Онегин») Я к вам пишу — чего же боле? Что я могу ещё сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать. Но вы, к моей несчастной доле Хоть каплю жалости храня, Вы не оставите меня. Сначала я молчать хотела; Поверьте: моего стыда Вы не узнали б никогда, Когда б надежду я имела Хоть редко, хоть в неделю раз В деревне нашей видеть вас, Чтоб только слышать ваши речи, Вам слово молвить, и потом Всё думать, думать об одном И день и ночь до новой встречи. Но, говорят, вы нелюдим; В глуши, в деревне всё вам скучно, А мы...