Катерина никогда не пила вино в субботу днем. Никогда. Но сегодня, глядя на красную коробочку посреди кухонного стола, она налила себе второй бокал белого полусухого и откинулась на спинку стула. Тринадцать ноль-ноль. За окном солнечный Краснодар купался в лучах южного солнца, а она сидела в полумраке своей однушки и боялась открыть эту чертову коробку. Воспоминания о детстве всегда приходили в такие моменты. Беззаботные дни в родном Новороссийске, где море было рядом, а главной заботой было успеть до темноты наиграться в песочнице...

Тихий, почти неслышный напев плыл по комнате, смешиваясь с едва уловимым запахом лекарств и сухих трав. Он окутывал старую женщину, лежавшую на высокой, почти больничной кровати. Слова колыбельной, знакомые до последней нотки, были тем единственным, что могло усмирить тупую, изматывающую боль. Пятьдесят лет назад она сама пела эту песню своей маленькой дочке, качая ее на руках. А теперь эта девочка, уже взрослая женщина с серебряными нитями в волосах и усталостью в уголках глаз, сидела у ее постели и тихонько пела для нее...