Мраморная кухня пахла тоской, как будто само это холодное, стерильное пространство впитало все несказанные слова, слёзы, выдохи. Свет от встроенных светильников резал глаза, отражаясь в битом стекле — экран телефона раскололся, как скорлупа у яйца. Он лежал возле ножки барного стула, чуть в стороне, как свидетель чего-то интимного и болезненного, что произошло тут всего мгновение назад. Анна не двигалась. Её руки — тонкие, ухоженные, с ногтями телесного цвета — сжимали край кухонной стойки. На ней было вечернее платье: бархат тёмного винного оттенка, чуть спущенное на плечи...

Но, Но, Но она моя (она моя) Но, Но, Но она моя (но она моя) Но, Но, Но она моя (она моя) Но, Но, Но она моя (но она моя) Пришел, увидел, победил и взял Меня с ума свели твои глаза Меня с ума свели твои глаза А твои формы это чудеса! На этом пляже лучше тебя нет А у меня заряжен пистолет! Не тот, с которого должны стрелять А тот, что будет тебя покорять! Ох и непутевая это моя новая Но такая клевая клевая она Ох и непутевая это моя новая Дамою пиковою на судьбе легла Но, Но, Но она моя (она моя) Но, Но, Но она моя (но она моя) Но, Но, Но она моя (она моя) Но, Но, Но она моя (но она моя) Разорвалась...