— Да пошли вы все к черту! —выкрикнула Таня, швыряя в стену ложку для супа. Металлический звон отозвался в кухне, как выстрел. Валентина Ивановна поднялась из-за стола, вытирая руки о фартук с розочками, который когда-то был белым, а теперь напоминал палитру художника после генеральной уборки мастерской. — Что ты себе позволяешь, милочка? — голос свекрови был тих, но в нем чувствовалась злость. — В моем присутствии такие слова... — В вашем присутствии? — Таня развернулась всем телом, глаза горели...

— Чего глаза вылупила на меня? Рот закрой, нахалка! Иди гостей обслуживай, мои сестры голодные! — прошипела свекровь. Лиза замерла у порога кухни с полотенцем в руках. Голос Роксаны Алексеевны резал слух, как ржавый нож по стеклу. В гостиной за столом расселись три тетки — копии свекрови, только в разных размерах и оттенках злобы. — Ты что, оглохла? — Роксана Алексеевна поднялась с кресла, массивная фигура заслонила свет из окна. — Мои сестры с самого утра в дороге, а ты тут как пень стоишь! Три часа дня, — мысленно поправила Лиза...