Мама часто говорила Любе, что, если доведётся ехать вечером или, не дай бог, ночью в электричке, лучше всего садиться в первый вагон — поближе к машинисту. Люба и не думала, что так получится, но именно сегодня, в пятницу, когда она должна была заехать проведать бабу Зину, девчонки затащили её в кафе после работы. У начальницы был день рождения, и отказ пойти праздновать со всеми именинница восприняла бы как личное оскорбление. Люба всячески отнекивалась и отбрыкивалась, но коллеги всё же уговорили её посидеть полчасика, «посветить лицом»...

Целыми днями она сходила с ума в опустевшей квартире, всеми брошенная. Сидела и жаловалась вслух, какие у неё неблагодарные дочери и муж. Почему-то она не считала его бывшим, хотя бумага о разводе давно пылилась в серванте. Обе дочери были привязаны к отцу — он хоть иногда и был строг, но никогда не позволял себе кричать, или, тем более бить дочерей. Зато Зина орала постоянно, а то и "награждала" сгоряча подзатыльником или тычком. Девочки знали, что в семье давно разлад, и даже подозревали почему — ходил слушок, что у папы на работе была "отдушина"...