— Не трогай, — рыдая, просила супруга Олеся, — пожалуйста, мне больно! Паша, ты ребенка пугаешь! Посмотри на Стасика — на нем же лица нет. Пожалуйста, дай нам уехать. Я тебя умоляю! Я не могу так больше жить! Ты изменяешь, моришь нас голодом, ты поднимаешь на меня руки… За что, Паша?! ***  Олеся сидела на кухонном табурете, подперев щеку рукой. За окном моросил осенний дождь, а в душе было еще мрачнее. Уже третий месяц она чувствовала, что между ней и Пашей что-то не так — он стал раздражительным, часто задерживался на работе, телефон всегда держал при себе...

— Подписывайте быстрее, у меня ещё три клиента! — нотариус постучала ручкой по столу, глядя на меня с нескрываемым раздражением. Я держала документы в руках, и они дрожали. Не от волнения, а от ярости. В кабинете сидели трое: я, свекровь Галина Петровна и муж Игорь. И все ждали, когда я поставлю подпись под отказом от наследства. Три месяца назад умерла моя тётя Валентина. Единственная родственница, которая меня по-настоящему любила. Она оставила мне квартиру в центре города. Двухкомнатную, с высокими потолками и видом на парк...