Вспомнилось, что после того, как Пал Яклич объявил мне о том, что я принят в суперский ансамбль «Веселые ребята», он вдруг начал регулярно мне звонить домой и вести долгие беседы обо мне, об ансамбле, как и что я знаю о своих будущих коллегах. Я решил, что меня отчаянно вербуют в соглядатаи, и то изображал себя неумехой и несмышленышем, то уводил беседу в высокие материи, препарируя творчество Достоевского и Бетховена, а то резко начинал изображать из себя новичка в деле, которому собирался посвятить свою дальнейшую жизнь...

— Не трогай, — рыдая, просила супруга Олеся, — пожалуйста, мне больно! Паша, ты ребенка пугаешь! Посмотри на Стасика — на нем же лица нет. Пожалуйста, дай нам уехать. Я тебя умоляю! Я не могу так больше жить! Ты изменяешь, моришь нас голодом, ты поднимаешь на меня руки… За что, Паша?! ***  Олеся сидела на кухонном табурете, подперев щеку рукой. За окном моросил осенний дождь, а в душе было еще мрачнее. Уже третий месяц она чувствовала, что между ней и Пашей что-то не так — он стал раздражительным, часто задерживался на работе, телефон всегда держал при себе...