Даша вздохнула, медленно открыла глаза, прислушалась. В доме было тихо, так тихо, что можно различить звук тикающих на кухне, на первом этаже, часов. Алда скулила и то и дело тянула хозяйку за рукав пижамы, маялась, перебирала лапами, совала свой шершавый, мокрый язык Дашке к лицо, бросалась к двери, стучала по ней хвостом, потом возвращалась к кровати. Даша решительно отвернулось. Нет, она не пойдёт гулять. Сегодня надо выспаться! Непременно выжать из этого оцепенения в полусне все, что только можно! — Даша! Дашулька, встала? Нет? Пойдем! — услышала девушка из–за двери голос деда...

— Митька, ты чего? Прямо же короче! — удивленно остановился Сергей Петрович, окликнул быстро шагающего вперед друга. Тот уже юркнул в кусты сирени, продирался сквозь них, как медведь, пыхтел, потом высунулся, прошептал: — Иди сюда, Серега. По прямой не пойдём. Там кошёлки наши сидят, им делать нечего, прицепятся опять. А нам оно надо? — прошептал он, скривился, как будто съел что–то кислое. — Сюда ныряй. Ну чего, никак? Ох, старость–не радость. Ну давай руку–то! Сергей Петрович неловко перевалился...