— Ты… Ты вообще поняла, что ты сделала? Голос Игоря, до этого момента сдерживаемый внутри квартиры матери, вырвался наружу, едва за ними захлопнулась тяжёлая металлическая дверь. Он не ждал лифта, а понёсся по лестнице, и теперь, в замкнутом пространстве автомобиля, его ярость, сгустившаяся и концентрированная, наконец нашла выход. Она заполнила собой всё пространство, вытеснила воздух, сделала салон тесным и душным. Алина молчала. Она завела двигатель, и ровный, низкий гул стал единственным ответом на его вопрос...

Две жёлтых, одна зелёная, три красных и две синих – Ника аккуратно высыпала таблетки на ладонь и отправила в рот. Достала из рюкзака бутылку с водой и сделала пару глотков. Гравикар медленно парил над старой трассой, направление которой угадывалось по уцелевшим кускам асфальта, проглядывающим то тут, то там, сквозь густую июльскую траву. – Марк, а ты уверен, что там безопасно? Я слышала, что столетники очень агрессивные, – Лея то и дело доставала баллончик с расслабляющим газом и делала долгие глубокие затяжки...