Последний выход Добровольской: слезы, аплодисменты и прощальная церемония
— Моя дача останется моей! — Лада бросила взгляд на ключ и захлопнула дверь. Свекровь замерла в ярости за порогом.
Лада ехала в электричке, сжав в ладони ключ. Такой маленький, тёплый от руки, и какой-то… усталый. Ключ от бабушкиной дачи. Теперь — просто железка, а раньше открывал он и двери, и запахи, и разговоры. Бабушки нет, нет её смеха, нет скамейки, на которой можно было сидеть, пока звёзды выходят по одной. А теперь — облупленный дом, три сотки земли, забор, который просел на один бок, да родственники, которые вдруг, как по команде, вспомнили, что им это всё «необходимо». Хотя при бабушке никто туда даже чаю попить не ездил...
Во время новоселья муж поднял бокал. Спасибо родителям жены за эту квартиру, но мы решили отдать её моей сестре, а сами уж как-нибудь
Ксения вытирала последние следы строительной пыли с подоконника, когда услышала голоса в прихожей. Артем привел родителей раньше времени — за час до официального начала новоселья. В её животе что-то неприятно сжалось. За три года замужества она научилась читать подобные «сюрпризы» мужа. Обычно они предвещали неприятности. Нина, свекровь, прошла в гостиную широким шагом хозяйки, оглядывая свежий ремонт критическим взглядом. Её губы поджались — верный признак того, что она готовится к нападению. — Ксюша, а почему диван не там, где мы советовали? — без приветствия начала женщина...