— Ты в своем уме, Марина? Разводиться в пятьдесят восемь? — Анатолий с силой бросил плотный бежевый конверт на резной дубовый стол в гостиной. Старинная фарфоровая статуэтка балерины, подарок его матери на их свадьбу, опасно качнулась. Марина Андреевна Волкова стояла у высокого окна, выходящего на Рождественскую улицу, и молча смотрела на суету вечернего Нижнего Новгорода. Тридцать три года брака научили ее главному — не реагировать на его вспышки гнева. Они гасли так же быстро, как и загорались, оставляя после себя лишь горький пепел несбывшихся надежд...

Она выбрала их долго. Золотые, лёгкие, с зелёным камушком. Подарила себе на "просто так". А дочка посмотрела и сказала: «А смысл? Ты же на пенсии. Перед кем модничать собралась?» Она не ответила. Просто надела. Эмма Андреевна стояла перед зеркалом, разглядывая серьги в ушах. Нежный зелёный оттенок камней делал её лицо моложе, словно возвращая ему краски. Шестьдесят пять — это много или мало? Серьги едва ощущались на ушах, но взгляд дочери, появившейся в дверном проёме, давил на плечи. — Где Марк? — спросила Эмма Андреевна, чтобы нарушить неловкую тишину...