Я поэт, я непризнанный гений, лепесток, Гладь накрывший пруда Я дитя самых сложных соцветий, мне Понять Вас не стоит труда Безнадежно влюблен я в рассветы, облаков Мне пленителен трон Ветер странствий кидает по свету, обдувая Мой призрачный сон Я пиит, я простой стихотворец, стебель Солнца, взращённый вдали Рифмой смыл с меня спесь Чудотворец, только Он знает...

Каждое утро Николай просыпался с чувством, что мир вот-вот рухнет к его ногам. Он не открывал глаза сразу — сначала наслаждался предвкушением славы, представляя, как критики захлебываются от восторга, а издатели выстраиваются в очередь за его рукописями. Потом медленно потягивался, будто коронованный лев, и, не глядя, тянулся за сигаретой на тумбочке. — Алина! — голос его гремел, хотя жена находилась в двух шагах, на кухне. — Где мой кофе? Алина молча подала ему чашку. Николай даже не поблагодарил — он считал, что благодарность унижает его достоинство...