«Как дела, дома сидишь, скучаешь?» Не расстраивайся, я не грущу, Я не чувствую долгие годы, И чувствовать не хочу. «Ну тогда пошли погуляем?» Оставь меня, не хочу. «Не о чём, с тобой болтаем?» Уйди, я один погрущу. «Не пойду, одного не оставлю!» Уходи, я хочу быть один. «Не уйду, тебе я не верю». «Просто больно у тебя позади». Мне не больно и сердца нет...

Дом опустел сразу, как только закрылась калитка за последним соседом, ушедшим с поминок. Марина стояла у окна, прижимая к груди фотографию, ту самую, с отпуска в Карелии, где Павел ещё молодой, с густыми чёрными волосами, смеётся, обнимая её за плечи. — Ну всё, Паш, — прошептала она одними губами. — Теперь и правда всё. Фотография задрожала в её руках. Марина аккуратно положила её на подоконник, выпрямилась, пошла на кухню, не включая свет. Бокалы с остатками компота, тарелки с недоеденными салатами, крошки хлеба на скатерти...